Ими гордится Приморье. Дальнереченск – старейший город края

История

Основан казаками как станица Графская (год основания — 1859) в честь графа Н. Н. Муравьёва-Амурского.

До революции в городе дислоцировался 1-й Сибирский понтонный батальон.

С 1897 года по 1972 год город назывался Иман

(по названию реки на которой находился, ныне Большая Уссурка). Статус города с 1917 г. 22 мая 1962 года получил статус города краевого подчинения. Переименован в результате кампании по ликвидации китайских названий на Дальнем Востоке, ставшей следствием советско-китайского вооружённого конфликта на острове Даманском.

В городе базировалась 15-я Отдельная бригада сторожевых кораблей пограничных войск (15 ОБСКР).

Достопримечательности

• Мемориальные комплексы пограничникам, погибшим при защите государственной границы СССР.
• Мемориальный комплекс героям-пограничникам, павшим 2 марта 1969 года на острове Даманский[23].
• Этнографический комплекс «Истоки Дальнеречья», включающий часовню на берегу реки Уссури.
• Первое воинское захоронение 1859—1918 г.
• «Мемориал славы» и «Музей оборонительных сооружений 109 укрепрайона».
• Монумент «Девиз — Клятва».

Экономика

Лесопереработка
На территории Дальнереченска расположены различные лесоперерабатывающие комбинаты и предприятия.

Крупнейшим является предприятие ЗАО «ЛесЭкспорт» (с 2000 года), с численностью порядка 500 работников на данный момент. Занимается переработкой древесины, производством паркета, шпона, лесозаготовкой а также направлением лесопосадкой. Реализуют продукцию через представительства в разных городах России, под брендом AmberWood.

Связь

Сотовая и проводная связь.

Торговля

В городе развита система супермаркетов электроники и бытовой техники, среди которых наиболее развитую сеть имеют «DNS», «Домотехника» и другие.

Нефтепровод

Приморская ветка нефтепровода «ВСТО — II»: 943,8 километров магистрального нефтепровода, пять нефтеперекачивающих станций, две из которых оснащены резервуарными парками с общим объемом 220 куб. м.

Финансовые услуги

В Дальнереченске располагаются представительства и офисы крупнейших финансовых и страховых организаций — Росгосстрах, Сбербанк, Восточный экспресс банк и Азиатско-тихоокеанский банк, Дальневосточный банк Совкомбанк и др.

Памятники доисторического периода

Самым ранним памятником доисторического периода истории Приморского края является пещера Географического общества, находящаяся в скале Екатерининского массива, которую историки относят ко времени раннего палеолита, ее возраст 32 тысячи лет. Расположена она в Партизанском районе недалеко от села Екатериновка.

Подтверждают древнюю историю Приморского края находки, сделанные археологами. К этому времени относятся и памятники Осиновской культуры, расположенные у деревни Осиновка Михайловского района, и Устиновской культуры, находящиеся недалеко от села Устиновка Кавалеровского района. Они были открыты в 1953 году.

К неолиту относятся памятники нескольких культур, таких как зайсановская, бойсманская, иманская, веткинская, руднинская. Они представлены находками гончарных и текстильных изделий. Наиболее значимые расположены в пещере Чертовы ворота, в могильниках на берегу Бойсмановской бухты. Представители зайсановской культуры, заселявшие южные районы Приморского края занимались земледелием.

Бронзовый век в истории Приморского края характеризуется появлением укрепленных поселений, что говорит о вооруженных конфликтах. Памятники маргаритовской культуры находятся в восточном районе края, в бухтах Моряк-рыболов, Ольга, Преображения, Евстафия.

СМИ

В городе выходят следующие периодические издания: «Дальнеречье», «Ударный фронт», «Народная весть».

Радиостанции:

В Дальнереченске вещают 2 радиостанции FM-диапазона и 1 УКВ-диапазона:

• 69.32 УКВ — «Радио России»
• 103,3 FM — «Владивосток FM»
• 103,9 FM — «Авторадио-Дальнереченск»

Также планируют начать вещание 3 радиостанции FM-диапазона:

• 95,8 FM — Радио России
• 101,8 FM — «Love Радио»
• 104,5 FM — «Приморская волна»

Радиостанции вещают из Дальнереченской РТПС, которая находится на горе Знаменской. Радиостанции Дальнереченска принимаются в Дальнереченском и Пожарском районах.

Климат

Бедствия и катастрофы

• В 2016 году (сентябрь) в Приморском крае бушевал тайфун Лайонрок, который нанёс большой ущерб городу и району, затопив обширные площади вышедшей из рек водой (в связи с продолжительными ливневыми дождями). В период экстремального поднятия воды силами МЧС активно укреплялись дамбы, отсыпались насыпи, были развёрнуты водные переправы, палаточные лагеря, организовывалась телефонная горячая линия. Многие семьи лишились крова и урожая, часть домов были разрушены полностью или признаны выездной комиссией как не подлежащие восстановлению. Пострадавшим гражданам была оказана медицинская и материальная помощь структурами города и государства. Последствия тайфуна ликвидировали до наступления зимы. В частном секторе производилась санитарная обработка колодцев и водонапорных колонок.

Отрывок, характеризующий Дальнереченск

– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека. – Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым. – Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой. – Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят. Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление. Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня. Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе. В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед. Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался. Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах. Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему. – Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он. – Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал. Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера. Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру. Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад. – Все картечью! – кричал офицер. Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было. – Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату. – Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону. – Не стрелять… Выжидай! – кричал он. Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером. – Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик. Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист. Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала. Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его. В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное. Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот. Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее. Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.) Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их. С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали. Пьер побежал вниз. «Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения. Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил. Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.

Основание Владивостока

Главным центральным поселением стал город Николаевск, входящий в настоящее время в состав Хабаровского края. В этом районе базировался Тихоокеанский флот. Генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Муравьев-Амурский в 1859 г. осматривал на своем корабле прибрежную местность, чтобы выбрать удобную бухту для строительства порта. Он нашел ее – это защищенная бухта Золотой Рог. Ровно через год здесь был устроен военный пост, а впоследствии был построен город Владивосток. В этом году ему исполнится 158 лет.

Век железа

С наступлением железного века (800 лет до н.э.) возникают поселения. Их обитатели — представители янковской культуры. Это первые в истории Приморского края древние люди, которые занимались выращиванием сельскохозяйственных культур. Они сажали просо и ячмень, делали гончарные изделия и металлические орудия труда, занимались рыболовством, собирательством.

Практически в то же время на Западе Приморья проживали представители другой культуры – кроуновской. Это племена воцзюй.